СЕ ЛЯ ВИ
Существительные современного третьего склонения типа «ночь» когда-то давным-давно относились к типу склонения, куда включались слова с основой на краткий звук *i.
Это очень древний тип склонения, и он включал в себя существительные не только женского, но и мужского рода. Так, слова типа «гость», «голубь», «медвѣдь» принадлежали именно этому словоизменительному типу и, например, в родительном падеже единственного числа имели такое же окончание, как у слов типа «ночь»: («нет кого?) «гости», «медвѣди», «голуби».
Но что-то пошло не так, и с течением времени существительные начали из этого типа склонения разбегаться. Так, все существительные мужского рода предали свою малую грамматическую родину и перекочевали в другой тип склонения (в современное 2-е склонение): ср. наши формы («нет кого?») «гостя», «медведя», «голубя». Единственным словом, которое отказалось уходить, по крайней мере в литературном языке, стало слово «путь» — «нет пути», а не «путя».
Слова женского рода в целом обнаружили бо́льшую стойкость, но далеко не все. Многие из них начали переходить в тип склонения на *ā, который соответствует современному 1-му склонению («вода»).
Так, древнее слово *zemь (ср. «оземь») превратилось в «земля», на месте старого «пѣснь» возникло наше «песня» (ср. название библейской книги «Песнь песней», где второе слово — закономерный родительный падеж множественного числа именно от «песнь»), «баснь» стало «басня» и т. п.
Гораздо шире, чем в литературном языке, бегство существительных женского рода из третьего склонения в первое представлено в диалектах, особенно южнорусских. Например, в говорах фиксируются слова «соля», «лошадя», «ноча», «мыша», «ладоня», «осеня», «печа», «грязя», «постеля» (ср. у Пушкина: «Бывало, он еще в постеле») и др.
Так оскудел древний тип склонения. Если бы не сдерживающие рамки литературной нормы, от него, возможно, скоро не осталось бы ничего.
Что же сказать на это? Да ничего сказать нельзя. Такова жизнь. То есть жиза.